Посвящается светлой памяти грузинского поэта, прозаика и сценариста Левана Челидзе
Говорит Олег Осетинский:
- С Леваном Челидзе я познакомился в 1961 году. Тогда, во времена СССР, было много отставных полковников КГБ, которые уже стали пенсионерами, но еще работали. Одним из которых был Михаил Борисович Маклярский – прототип легендарного героя из фильма «Подвиг разведчика». Именно Михаил Маклярский создал первые в СССР «Высшие курсы сценаристов и режиссеров».
На курсы мог попасть лишь один человек из каждой республики СССР. Он должен был иметь хорошие рекомендации, высшее образование и быть членом Союза писателей.
На протяжении полугода длились поиски достойных людей, и, наконец, они были найдены. От Грузии было два человека, Гурам Гегешидзе и Леван Челидзе.
А я приехал в Москву из Сибири с девятью классами образования без всякой характеристики, и, вообще, мне было преступно мало лет, но к тому времени у меня уже были готовые сценарии. Во время экзамена Маклярский спросил кто я вообще такой. У меня не было рекомендаций, но зато я успел отсидеть в тюрьме. Мой резкий и прямой характер его, к удивлению, удовлетворил, и я был принят. Он сказал, что разрешает мне всё, и что я симпатичен ему своей искренностью.
И началась другая жизнь в старом Доме кино. Учили нас замечательно, пять дней в неделю мы смотрели кино, по три-четыре фильма в день, причем картины были самые лучшие. Зал для просмотра был рассчитан на 30 человек, а ровно столько нас и было. Из каждой республики по одному человеку, только из Грузии двое, а из России трое, включая меня.
В те годы и началась моя дружба с Леваном Челидзе. Он писал стихи и прозу по-русски, а ругался по-грузински. Оба мы были боксерами, любили одних и тех же девушек. День наш начинался с десяти выпитых чашек кофе с коньяком в Доме кино. Нам платили стипендию, равную зарплате инженера, 120 рублей, по тем временам большие деньги. Ведь было указание - «Сделайте из этих ребят лучших сценаристов в СССР».
Я уже в те времена отличался своими антисоветскими взглядами на жизнь. Был даже случай, когда меня за антисоветчину исключили с режиссерских курсов, правда, через три дня по ходатайству Калатозова приняли обратно.
И вот мы начали с Леваном гулять по Москве, пить водку, влюбляться в женщин. Леван писал удивительные стихи на русском языке, очень простые и самые прекрасные. Леван, в отличие от многих режиссеров, придумывал свои истории для сценариев, а не черпал их из западной литературы.Он, не смотря на свою принадлежность к интеллигентнейшей семье людей искусства, всегда хотел быть сам по себе, пробовать себя, так сказать, на зуб жизни.
