– Здравствуйте, Олег! Прежде всего, хочу поблагодарить Вас за согласие встретиться и побеседовать. Учитывая большую занятость, это дорогого стоит. Спасибо. Получив Ваше согласие на беседу, долго раздумывал, как построить разговор. Ведь о многом хочется спросить. Давайте поступим так: начнём со времени, которое зовётся Детством, и понемногу будем двигаться к нашим дням.
Вы пишите, что период жизни до 14 лет был периодом выживания. Большое количество болезней, накопленных к тому времени. Спорт. Самбо. Это то, что, по большому счету, помогло выжить. Как удалось не сломаться, тем более учитывая, что Вы еще и на лыжи встали?
– К сожалению, я относился к той части детей, которых большинство; то к тем, кто мог сказать, что прожил детство, не приходя в сознание. Я был частью биомассы, которая должна была перемолоться в опыте становления личности. Плюс к этому у меня была масса проблем со здоровьем и местом, которое называется семья.
У меня не было ни внутреннего, ни внешнего мира, была одна борьба с естественными — своими и не своими инстинктами. В конце концов я все-таки сломался, так что нельзя сказать, что не удалось сломаться. Правда, это было чуть позже. Но именно в 14 лет я получил серьезный надлом, лишившись матери.
– В своей автобиографии Вы очень по-доброму упоминаете о родителях, и еще об одном человеке, Викторе Васильевиче Кузнецове. Расскажите немного о них. Ведь это те люди, которые каждый по своему старались подготовить Вас ко взрослой жизни.
– Я упоминал не родителей, а отца, который выживал не менее, чем я, так как я прошел с ним через «химию» (поселение после отсидки) и борьбу за выживание после этого. Кто не сломался, так это он. Но именно это удалило его от меня, хотя он изо всех сил пытался как-то влиять на мою жизнь.
И как раз появление Кузнецова в 16 лет, и затем 10 лет тотальной дрессировки мне помогли не свалиться в сторону, сформировали умение работать, развиваться и, самое главное, познать искусство обучения. Я принял его как данность, а осознал гораздо позже. По сути, для меня он стал больше чем отцом на достаточно продолжительный период жизни. Он помог мне дойти до стены и познать ее. Это очень важно. Каждый должен в своей жизни дойти до стены, чтобы познать иллюзию существования.
– Двигаемся дальше. Самбо и лыжи. Карате. Вы сами пишете, что альтернативы развитию через дисциплину и волю нет: «В моей жизни наступил очередной горячий период: будучи по-иному голодным — до знаний — я опять полностью подчинил себя развитию».
Не это ли главная причина того, что в массовом порядке все стали записываться в секции, а затем также массово стали их покидать? Ведь если не лукавить, то основная масса шла для того, чтобы научиться драться. Но оказалось, что даже этому научиться не так просто, а принцип «сила есть – ума не надо» не работает.
– Вы знаете, как ни странно, хоть я и был слабым юношей, но я не пошел в карате, чтобы драться. Мало того, я даже скорей убежал от самбо, где все гораздо жестче, когда тебя по 50 раз на вечер бросают как суртук на пол и возят рожей о ковер.
Так что карате, где больше машут руками и развивают злость, не было путем драки. Это был путь к внутренней свободе, к братству, к единению с близкими тебе по духу людьми и мастером, который возглавил первую волну. Мы выражали дух, волю, терпение и труд. Карате было лишь одеждой, красивой одеждой. И это продолжалось достаточно долго, 5 лет. Только с запретом, а затем развитием карате как спорта, ушел дух, ушла идея. Конечно, оставались единицы мастеров, но массовой культурой это не назовешь.
Так что для меня карате умерло к 1981 году, и так и не возродилось. А те, кто шел учиться драться — это были мальчики, накаченные психическими установками своих родителей, которые не понимали, в чем идея пути. Все стало зависеть от индивидуальностей, которых было очень мало. Одним из таких индивидуальностей и был Кузнецов, который отказался от карате как от тупиковой системы развития и помог мне переключиться на внутренние практики.
– Вот ещё одна цитата: «Тайцзи, постижение дзена и дао стало моей новой затеей. Впрочем, любые затеи, которые должны были помочь мне разобраться со своей несамостоятельностью, были мне необходимы. Это и были мои новые друзья». В Вашей автобиографии потрясающе глубоко и просто объяснены сложные вещи. На Ваш взгляд, изучение даосских практик было закономерным этапом в Вашем стремлении разобраться со своей несамостоятельностью?
– Это было время, когда, наконец, пришла пора включать мозги, а не бездумно махать руками и ногами. А для этого надо было научиться созерцанию, фокусироваться и удерживать свой мозг на поставленных задачах. Так что прикрывшись новыми идеями, я начал пытаться использовать то, что называется сознанием.
– Если совсем неподготовленный человек спросит Вас – что кроется за словом тайцзи-цюань, каким был бы Ваш ответ?
– Искусство познания пропорции.
– Понятие Тайцзи-цюань конечно же намного шире, чем только как боевая составляющая. Но хотим мы этого или не хотим, это ведь очень серьезное оружие. На Ваш взгляд, может ли оно оказаться в руках, скажем так, плохого человека? Или, все-таки, на пути постижения происходит трансформация личностных качеств?
– Я никогда не воспринимал тайцзи-цюань как боевое искусство, хотя именно так я его и изучал. Понимая, какой путь надо пройти для действительного погружения в тайцзи-цюань, насколько надо изменить сознание, тело и энергию, остается лишь смириться и приклониться перед этим искусством. Никто не овладеет этим искусством, не овладев самим собой, не пройдя через собственную трансформацию.
– Стучитесь, и Вам откроют. Ищите и найдете. Скажите, действительно ли наставник, появляется именно в тот момент, когда это необходимо? Как это вообще происходит? Как происходит узнавание наставника?
– Ответ прост. Самое сложное с учеником – это какой опыт он наработал, какое количество энергии у него есть или осталось от рождения. Если он умеет хотя бы быть внимательным и жить в дисциплине действий, то он имеет все шансы встретиться с учителем. Ведь учитель должен обучать того, кто обучается, а не бороться с ленью ученика.
Когда мастер по дереву идет в лес — он же не берет гнилые коряги с мыслью о том, что их можно вымочить, доклеить и что-то изготовить. Он отбирает материал, который можно тесать и из которого можно что-то вырезать. Поэтому надо стать тем полноценным бревном, из которого можно что-то вырезать.
– Наша реальность такая, какая есть. Давать совет считается делом неблагодарным, но все же. Как понять, что перед тобой не наставник, а обычный простите за грубое слово, проходимец? Что должно насторожить?
– Весь мир опирается на временность, что же вы хотите? Люди не руководствуются знаниями, а над ними есть еще и метод. Вы знаете, после 35 лет занятия и более 25 лет обучения, хочу сказать, что система образования и развития создала условия для приемчиков, а не для серьезной работы над собой.
Так что, дело не в проходимцах, о которых вы говорите, а во времени, в котором мы живем. И, кстати, многие же это делают из-за неприятия, нет же в этом направленной воли — давайте, мол, бороться за нужное, а не искать ненужное.
– Проще, наверное, назвать те страны, в которых Вы не были. И, тем не менее, есть ли на Земле место, в которое Вы стремитесь, но ещё не пришло, видимо, время для его посещения?
– Наверное, нет. Мне хорошо там, где я есть. А наработанного опыта достаточно для наслаждения имеющимся. Ведь для меня это геометрия, а не просто страна или люди. А так как я познаю геометрию внутри себя, то стремления и, тем более, желания — не есть мои спутники жизни. Так что я есть там, где я есть. К тому же я не пользуюсь временными характеристиками, которые соотносятся со смертным. Я пользуюсь пространственными.
– Люблю вино и не скрываю этого. Знаю, что Вы можете многое рассказать об этом божественном напитке. Это ведь не только культура пития, но и традиции, которые уходят корнями глубоко в прошлое. Что Вас больше всего поразило во время путешествий из того, что связано с этим напитком?
– Вино заняло особое место в моей жизни. И сегодня когда технологии позволяют делать совершенные вина и все это граничит с техничностью, где массовость уничтожает авторство, с вином нужно быть очень аккуратными. Оно может быть другом, а может — врагом.
Для меня вино — это искусство экстатического переживания. Вино надо знать, уметь его потреблять. Так как я достаточно поздно обратился к изучению всего, что связано с вином, я сразу решил общаться с первыми людьми в этом мире. Кстати, это вам совет в изучении любого искусства — если у вас нет времени или вы поздно начали что-либо изучать — пообщайтесь с мэтрами в одном искусстве, и, поверьте, через 3 года вы поймете, что вам нужно. Анализ первичен.
Так у меня и с вином — я ездил и изучал лучшие вина в Америке, Европе, Австралии. Встречался только с ведущими критиками и энологами. И обобщив все это — могу сказать: никогда не пейте вина. Вкушайте их. Поймите разницу между молодым и выдержанным вином. Никогда не говорите, что разбираетесь в вине. Никогда не говорите что, то или иное вино — лучшее для вас. А если говорите — то объясняйте, почему именно. Не пейте вин, которые вы не изучили. Не покупайте вина по цене или этикетке; покупайте только те, которые знаете, или вам порекомендовал сомелье или мастер.
Учитесь вкушать вина без еды (можно немного сыра, хлеба). Развивайте и не теряйте свое сознание, когда вкушаете. Помните завет тамплиеров: вино сильно, но женщина сильнее. Следовательно, если вы хотите вкусить вино с женщиной — будьте готовы потерять его вкус, так как вкус женщины победит. Но, если вы хотите спросить мой совет по поводу того, какое вино нужно для женщины — то это пикантный шираз из Австралии. Рекомендую пять:
- Henschke Mount Edelstone 2006
- Woodstock 'The Stocks' Shiraz 2007
- Torbreck RunRig 2005
- Best's Great Western Thomson Family Shiraz 2006
- John Duval Eligo 2006
А вот вина которые я познал и рекомендую вам:
- Pontet Conet 2005
- Dönnhoff Riesling Spätlese Nahe Niederhäuser Hermannshöhle 2003
- Carmelo Patti Caberne Sauvignon 1999
- Torbreck RunRig 2005
- Красностоп Яниса Каракезиди 2003
- Yacochuya Malbec 2007
Обязательно следите за годами. Настоящее вино — то, за которым должна стоять роспись винодела и выбор сомелье. Я знаю всех виноделов, сделавших указанные мною вина, и что меня поразило – именно эти виноделы, их глаза. Поэтому здесь нет Ротштильдов, Петрюса, Марго и других великих. Это, конечно, не значит, что я не потребляю их вина — я их просто не рекомендую.
– Вы глава этнического центра INBI World, писатель, учитель и последователь даосизма. Добавим к этому исследовательские экспедиции и многое другое. Как Вам все удается? Из чего складывается Ваш обычный день?
– Во-первых, я не глава, а обыкновенный ученик и наслаждаюсь своим ученичеством. А когда Вы постоянно учитесь — у Вас нет времени на Ваше «я», гонор, эго и личную жизнь. У Вас нет друзей, которые убивают Ваше время. Все очень просто. К тому же INBI — это в первую очередь идея совершенствования, остальное — следствие. Так что все остальное должно быть естественно.
– Как создавался центр и для чего? Какие люди в нем работают? Ведь, право, они достойны того, что бы сказать о них немного добрых слов.
– Надо понимать, что INBI создавался во времена СССР; организация пережила все этапы новейшей истории. INBI был создан для сильных людей, или чтобы делать их сильными. Сильными энергетически, сильными духом. И было время, когда таких людей было очень много. Сегодня их очень мало.
Так что многие идеи в пору сдавать в музей. INBI дал возможность тысячам людей обратить внимание на развитие. Это важно. Именно не обучить, а обратить внимание. INBI вырастил достаточно мастеров, и это главное. Дальше пусть пространство определяет, кто, кому и зачем.
– Вопрос, который уже стал традиционным. Представьте, что у Вас появилась возможность тратить деньги, и они не будут заканчиваться. На что Вы их будете тратить?
– А мне не надо больше, чем у меня есть. Я и так самый богатый человек. И мое богатство — это знания о развитии. Я не отношусь к тем, кто считает, что за деньги можно купить все. Уметь переживать жизнь гораздо сложнее, чем уметь ее прожигать.
– Каждый человек в сновидениях видит себя в различных частях света, в разных эпохах и в разных ролях. Все это списывается на подсознание. Если бы в детстве Вам сказали, что Вы будете тем, кем стали, Вы поверили бы этому человеку?
– Мне в детстве сказали, что я буду космонавтом. Я не поверил, но в какой-то степени им стал.
– Вот и подошло время расставаться с нашим сегодняшним гостем. Грустно, что и говорить. Обо всем ли удалось спросить? Нет, конечно. Нельзя объять необъятное. Позвольте поблагодарить Вас за интересные ответы. Пожелать Вам Здоровья и Счастья. Пусть все сбудется на Вашем жизненном пути. Спасибо. И в заключении просьба: скажите, пожалуйста, свое пожелание людям.
– Человек себя может считать человеком, если он постоянно в развитии, если его сознание постоянно в работе. Я желаю, чтобы людей было побольше.
Закончилась Беседа. Обычно говорю о том, в каком душевном состоянии пребываю после разговора с гостем. Налёт грусти и тепло на сердце. Грустно от осознания, что приходится расставаться. Грустно от своих несбывшихся планов и надежд. Многое упустил. Тепло оттого, что удалось поговорить с удивительным человеком. Всегда помнил его чуть лёгкую улыбку в глазах. Глазах мудрого человека и наверное от того немного грустных...
Посмотрите фотографии, взятые с сайта нашего собеседника. Ну и подарок. Отпускать гостя без подарка нельзя. Надеюсь, что с выбором не ошибся.
